Термин «постирония», постепенно входящий в исследовательский обиход, в настоящее время еще не занял устойчивого положения в системе музыкознания.
Тем не менее постирония как особая грань комического, предполагающая включение лирического компонента в ироническое высказывание, нередко выступает в качестве индивидуального композиторского метода. При этом способы воплощения иронического и лирического начал во многом зависят от жанровой принадлежности сочинения, стилевого контекста, в котором оно создавалось. Репрезентативными образцами воплощения постиронии стали сочинения «Грустный раек» (2015) и «Забытые мотивы» (2023) Марка Булошникова — представителя поколения композиторов-миллениалов. Рассмотренные в статье сочинения Булошникова демонстрируют близкое художественное прочтение одной темы: ирония над культурными мифами и «штампами» советского периода органично сочетается в них с оттенком грусти, ностальгии. Анализ упомянутых опусов позволяет определить некоторые специфические черты постиронии. Среди них — тесная связь с принципом осцилляции. При этом характерное колебание между иронией и искренностью может воплощаться не только в художественном тексте, но также на уровне названия и авторского комментария. Кроме того, постирония нередко предполагает взгляд в прошлое через призму объективного и субъективного начал, стремление к личной интерпретации предшествующих событий. Отсюда — ретроспекция как концептуальная основа сочинения, а также рефлексия, результатом которой становятся ощущение собственной принадлежности к прошлому, ностальгия или намеренное увеличение психологической дистанции.
1. Барсова И. А. Миф о Москве-столице (1920–1930) // Музыкальная академия. 1997. № 2. С. 174–178.
2. Беринский С. С. Что завершено, что в работе, что задумано? // Советская музыка. 1991. № 1. С. 14–15.
3. Булошников М. Л. Метафорический стиль Валентина Сильвестрова. СПб.: Jaromír Hladík, 2022. 208 с.
4. Зубков А. А., Лисик Т. В. Постирония как современное явление в отечественном интернет-пространстве // Общество. Наука. Инновации (НПК-2020): сборник статей XX Всероссийской научно-практической конференции: в 2 т. Т. 1. Киров: ВятГУ, 2020. С. 247–253.
5. Кожевникова В. А. Литературные и музыкальные лики постиронии // Актуальные проблемы высшего музыкального образования. 2023. № 3 (70). С. 56–61. 1. http://doi.org/10.26086/NK.2023.70.3.007.
6. Масалов А. Е. Пост-ирония и «мерцание»: к вопросу о некоторых типологических схождениях русского рэпа и актуальных поэтических практик // Русская рок-
поэзия: текст и контекст. Спецвыпуск: Рэп: филологический ракурс. Екатеринбург; Тверь: [б. и.], 2020. С. 22–31.
7. Павлов А. Дивный, новый «цифровой мир»: постирония как ценностная установка мировоззрения миллениалов // Горизонты гуманитарного знания. 2019. № 3.
С. 16–31. https://dx.doi.org/10.17805/ggz.2019.3.2.
8. Проективный философский словарь. Новые термины и понятия / под ред. Г. Л. Тульчинского и М. Н. Эпштейна. СПб.: Алетейя, 2003. 512 с. (Тела мысли).
9. Хрущева Н. Метамодерн в музыке и вокруг нее. М.: Рипол-Классик, 2020. 304 с.
10. Hoffman L. Postirony: The Nonfictional Literature of David Foster Wallace and Dave Eggers. Bielefeld: Transcript, 2016. 387 р.
11. Konstantinou L. Four Faces of Postirony // Metamodernism: Historicity, Affect, and Depth After Postmodernism / ed. by R. Van den Akker, A. Gibbons, T. Vermeulen. Lanham: Rowman & Littlefield, 2017. P. 87–102.
12. Prigov D. What More is There to Say // Third Wave: The New Russian Poetry / ed. by K. Johnson, S. Ashby. Ann Arbor: The University of Michigan Press, 1992.
XVI, 289 р.